Принц Ольденбургский основал Институт экспериментальной медицины и знаменитый черноморский курорт Гагра.
В Российском государственном историческом архиве в Петербурге хранится «Всеподданейшая докладная записка» принца Александра Ольденбургского, врученная Николаю II в Царском Селе 10 июля 1914 года. В ней на двух машинописных страницах изложен проект переселения из тогдашней столицы малоимущих семей ветеранов государственной службы в пригороды с предоставлением им земельных участков и постройкой там домиков. Часть стоимости недвижимости предлагалось оплатить за казенный счет, остальное новоселы покрывали бы кредитом из госбюджета.
Кто же этот принц, дальновидно пекущийся о народе? Ольденбурги — потомки германских герцогов, прижившиеся с конца XVIII века при российском дворе, ближайшая родня дома Романовых. Имя Александра Петровича Ольденбургского прочно связано с двумя событиями в истории науки и здравоохранения. На Аптекарском острове в Петербурге ему принадлежала дача, где он и затеял строительство лаборатории, получившей мировую известность. Здесь, уже в Институте экспериментальной медицины, начал свои опыты с собаками будущий лауреат Нобелевской премии Иван Петрович Павлов. А принц через десяток лет приступил к еще одному благодетельному для здоровья проекту — созданию климатического и водолечебного курорта в Гагре.
Летом 1914 года, вскоре после начала войны, Александр Ольденбургский совсем переселился в Гагру, во дворец-резиденцию над ущельем Жоэквара. В обострившейся международной обстановке надо было поддерживать добрые отношения с неспокойными горскими народами. Турция в очередной раз ополчилась против северного соседа, и случалось, на ее сторону уходили целые племена. Да и лечебные заботы понадобились уже не только отдыхающим. Гарнизонная больница начала переполняться, и фактическому наместнику царя в этом причерноморском краю пришлось выделить под госпиталь построенную в 1904 году церковно-приходскую школу, здание которой смотрелось как внушительный дворец.
Дел хватало. Здесь постоянно жила жена принца Евгения Максимилиановна — инвалид, парализованная, тем не менее взявшая на себя роль опекуна раненых. Местные обитатели вспоминали, как по утрам из ворот резиденции выезжала ее конная повозка в сопровождении шагавшей рядом абхазской княгини Шервашидзе-Чачба и катилась к морю, в водолечебницу, которой пользовались раненые.
Нагорная дорога к живой воде шла мимо живописных дворянских и купеческих особняков на склоне. Многие по сей день стоят, памятные легендарными историями. Одна из вилл, на отшибе Старой Гагры, высилась на круче над другим уже ущельем, Гагрипш, над крытыми красной черепицей домиками обитателей портового городка. В ней сто лет назад поселилась таинственная массажистка Элеонора Картухова. К ней частенько по вечерам после дневных забот наведывался на своем мерседес-бенц видный мужчина в генеральском мундире. Ехал в предвкушении целительных прикосновений мягких, сильных пальцев Картучихи, занимавшей, как рассказывает абхазский писатель Фазиль Искандер, сразу две должности — массажистки и любовницы.
Идиллия закончилась, когда Александр Петрович в сентябре 1914 года был назначен верховным начальником санитарной и эвакуационной части. «Ему была подчинена вся военно-медицинская служба: полевые и тыловые госпитали со всем их персоналом, санитарные поезда, — рассказывает местный ученый-краевед Анатолий Иванович Клюев. — Он отвечал за обеспечение лечебных учреждений медикаментами, продовольствием, возвращением солдат на фронт».
Первым делом руководитель главсанупра организовал досрочный выпуск врачей из медицинских учебных заведений: фронтовые и полевые госпитали пополнили более 3 тысяч молодых лекарей. В короткий срок было создано свыше 300 военно-санитарных поездов, в госпиталях развернуто около 600 тысяч новых коек. Принц полностью переориентировал Гагринский и другие курорты на военно-медицинские цели.
В феврале 1917-го всегда чуравшийся политики генерал оказался среди тех военачальников, кто убеждал царя отречься от престола, одним из первых объявил о поддержке Временного правительства. Но бурные события последующего лета, когда армия фактически развалилась, вынудили его вернуться в Гагру.
Волна октябрьского переворота нахлынула и на Кавказ. Принц собрал свое семейство, добрался на повозках до Ростова, оттуда поездом уехал в Финляндию, а дальше во Францию. Там он нашел последнюю гавань на берегу Бискайского залива.
А в Гагре стали обосновываться новые хозяева. Дворец принца превратился в санаторий для передовиков социалистического соревнования, вилла массажистки стала дачей первого лидера советской Абхазии Нестора Лакобы. После его загадочной смерти в 1936 году развернулось заселение абхазского Причерноморья грузинами, а особняк отвели под дом приемов горкома грузинской компартии. Вокруг выросли дачи вождей: на южной окраине Гагры — скромный садовый домик всесоюзного старосты Михаила Калинина, в северном предместье на Холодной речке — прибежище Иосифа Джугашвили. В 1936 году заключенные под руководством воцарившегося на престоле Закавказского крайкома ЦК ВКП(б) мингрела Лаврентия Берии вырубили здесь в скале нишу и поставили особняк, который стал любимым местом летнего отдыха Сталина.
Сейчас жизнь города идет объяснимым современными обстоятельствами чередом. Курорт, утративший из-за войны и разрухи свою притягательность, с трудом возвращает отдыхающих. Лишь в последние три-четыре года частично восстановленные здравницы начали заполняться в летние месяцы. Возвращающихся отсюда все еще спрашивают: «Как там, в Абхазии?» Скажем одно: граница на реке Псоу для граждан России открыта. И это уже хорошо.
Юрий Попов, Венера Кибус
Газета «Труд», №178, 5 декабря 2012 г.
